Подозреваются все (вариант перевода Фантом Пресс) - Страница 14

Януш, и без того переживший сегодня сильный стресс, теперь уже и вовсе потерял голову. Капитана, судя по его виду, вот-вот хватит кондрашка, мы были не в лучшем состоянии. Стоя посередине комнаты, Ярослав обалдело смотрел на нас, не зная, что сказать. А внизу ожидали разъяренные инвесторы. В создавшемся положении не оставалось ничего другого, как постараться разъяснить представителю власти суть дела. Януш, похоже, созрел для этого.

— Говори, Янушек, — поощрила я его. — Уж лучше признаться милиции, чем Зенону. Он тебя со свету сживет…

— Может, ты и права, — вздохнул Януш и начал рассказывать.

Мы все с жаром принялись ему помогать, стараясь говорить просто и понятно для милиции. Наши усилия не пропали даром. Красочный, эмоциональный рассказ, изложенный в образной и доступной форме, дошел до сердца представителя власти.

— Ладно, теперь понятно, — сказал капитан. — Разрешаю вам поговорить с ними, но в моем присутствии. А удастся ли вам договориться — это уже ваше дело. Пошли, не будем откладывать.

Януш явно собирался броситься на шею доброму капитану, но сдержал себя и кинулся к двери. Капитан поспешил за ним.

Мы воспользовались передышкой, но облегчения она не принесла, так как выявилась новая проблема.

Ошеломленный Ярослав сел наконец и потребовал объяснений:

— Что тут у вас происходит? Я немного пропустил, потому как только что пришел, к тому же поддавши, и никак в толк не возьму — то ли я совсем пьян, то ли вы все тут спятили. Слушайте, неужели и в самом деле Столярек немного того…

— Не немного, а совсем. С концами.

— Чтоб мне лопнуть! — Ярослав и вовсе одурел. — А кто его прикончил?

— Пан Ярек! — вдруг спохватились мы. — Так вас не было с утра на работе?

Ярослав смутился:

— Да вот именно, что был…

— Как же это?

— Ну, официально вроде был, а неофициально — наоборот. Просто я исчез потихоньку когда Ирэна зашла в кабинет начальства, и вот теперь не знаю, как быть. Признаться или нет?

— Ты что, не записался в журнал выходящих?

— Ясно, не записался! Что делать, холера… Янек посоветовал:

— Если за это время ты в городе никакого преступления не совершил, тогда лучше признайся. Ничего не украл?

— Украсть-то не украл, но прокрутил одно дельце…

— Вот и отлично! Раз тебя не было, ты не мог пристукнуть Тадеуша, то есть того, придушить. У тебя есть алиби!

— Но ведь для этого нужны свидетели.

— Конечно. А у тебя их нет? С кем же ты проворачивал дельце?

— Да с одним таким… Он ни за что не признается!

— Ну тогда плохи твои дела. Дельце-то хоть до конца прокрутил?

— До конца, холера ясна, и деньги получил.

— Ну! — обрадованный Лешек сорвался с места. — И только сейчас говоришь об этом? Пять сотен до получки!

— Спятил? Я, чай, не банк ограбил. Максимум две! Сторговались на двух с половиной. Осчастливленный Лешек спрятал деньги и с сомнением покачал головой.

— Может, тебе и в самом деле лучше не говорить. Выяснят же они когда-нибудь, в конце концов.

— А как думаете, кто это мог сделать?

И тут мы смогли вернуться к главному событию дня. Хаотично вводя Ярослава в курс дела, мы стали высказывать разные предположения, одно глупее другого. Возвратившийся с Янушем капитан прервал наши инсинуации и выставил Ярослава из комнаты. По лицу Януша было видно, что он очень доволен и уже подружился с капитаном.

— Ну что ж, начнем все сначала, — сказал представитель власти, опять усаживаясь на место Витольда. И обратился ко мне: — Так кто же, в конце концов, открыл преступление, вы или этот пан?

— Януш, ведь вы же слышали. Он пошел по делу в конференц-зал и обнаружил там труп. Но поскольку все это еще раньше обсуждалось во всех подробностях…

— Минутку, — перебил капитан. — Что обсуждалось?

— Да преступление же! Еще при жизни Тадеуша, покойник сам принимал участие…

— Стоп! Ничего не понимаю! — рассердился капитан. — Придется, видно, вести допрос по всем правилам. Если ваши показания будут записываться, наверняка постараетесь говорить яснее.

— Даже если мои показания будут высечены молотком на каменной скале, они не станут яснее. Слишком все это глупо, нормальному человеку трудно поверить. Видно, придется рассказать вам все, с самого начала, как вы только что сами предложили.

Нелегкое дело знакомить представителя следственных органов с фортелями моей буйной фантазии, но труд не пропал даром, ибо в ходе объяснений мы сделали множество ценных открытий. Прежде всего нами было установлено точное время обнаружения трупа. Оказалось, что перед выходом Януша из комнаты Янек включил радиоприемник, желая послушать какую-то передачу, и, посмотрев на часы, прикинул, сколько еще до передачи. Когда он смотрел на часы, на них было десять минут второго. Януш вышел не сразу после включения радио, за это время Янек успел нарисовать двенадцать кружков разной величины. Рассказывая об этом, Янек устроил целое представление, воспроизводя все свои действия. Вот он встал, включил радио, вот посмотрел на часы, сел, вот он рисует кружочки. И Янек охотно еще раз один за другим изобразил кружочки, а все сосредоточенно наблюдали за ним. Думаю, еще никто никогда не наблюдал с большим интересом за изображением деревьев на плане обустройства нового городского микрорайона!

С помощью вышеупомянутых двенадцати кружков мы неопровержимо установили, что Януш вышел из комнаты в тринадцать тринадцать и буквально тут же сделал свое чудовищное открытие.

Не так просто было соотнести время с живым Тадеушем. Мы помнили, что Лешек вернулся из города как раз тогда, когда звучал хэйнал, а он, как известно, передается по радио ровно в двенадцать. А в полдвенадцатого Ядвига спрашивала у меня, который час. Покойный Столярек скандалил в нашей комнате по поводу своей смерти между вопросом Ядвиги и возвращением Лешека. Теперь и мне пришлось устроить представление, хотя и не столь завлекательное, как у Янека. Я вспомнила, что в тот момент трудилась над очень сложными откосами, пришлось их достать и выставить на всеобщее обозрение, после чего мы пришли к выводу, что последний раз видели Тадеуша живым около одиннадцати сорока пяти.